Неточные совпадения
Но когда перед ним развернулась
площадь, он увидел, что немногочисленные прохожие разбегаются во все
стороны, прячутся во двор трактира извозчиков, только какой-то высокий старик с палкой
в руке, держась за плечо мальчика, медленно и важно шагает посреди
площади, направляясь на Арбат.
В стороне Исакиевской
площади ухала и выла медь военного оркестра, туда поспешно шагали группы людей, проскакал отряд конных жандармов, бросалось
в глаза обилие полицейских
в белых мундирах, у Казанского собора толпился верноподданный народ, Самгин подошел к одной группе послушать, что говорят, но полицейский офицер хотя и вежливо, однако решительно посоветовал...
Преобладали хорошо одетые люди, большинство двигалось
в сторону адмиралтейства, лишь из боковых улиц выбегали и торопливо шли к Знаменской
площади небольшие группы молодежи, видимо — мастеровые.
На Марсовом поле Самгин отстал от спутников и через несколько минут вышел на Невский. Здесь было и теплее и все знакомо, понятно. Над сплошными вереницами людей плыл, хотя и возбужденный, но мягкий, точно как будто праздничный говор. Люди шли
в сторону Дворцовой
площади, было много солидных, прилично, даже богато одетых мужчин, дам. Это несколько удивило Самгина; он подумал...
Одинаковые экипажи катятся по всем направлениям, и легко представить, что это один и тот же экипаж суется во все
стороны в поисках выхода с тесной, маленькой
площади, засоренной мелкими фигурками людей.
День был удивительно хорош: южное солнце, хотя и осеннее, не щадило красок и лучей; улицы тянулись лениво, домы стояли задумчиво
в полуденный час и казались вызолоченными от жаркого блеска. Мы прошли мимо большой
площади, называемой Готтентотскою, усаженной большими елями, наклоненными
в противоположную от Столовой горы
сторону, по причине знаменитых ветров, падающих с этой горы на город и залив.
Я пошел по
площади кругом; она образует параллелограмм: с одной
стороны дворец генерал-губернатора — большое двухэтажное каменное здание новейшей постройки; внизу,
в окнах, вместо рам большие железные решетки.
С другой
стороны, Иван Федорович чем свет сегодня послали меня к ним на квартиру
в ихнюю Озерную улицу, без письма-с, с тем чтобы Дмитрий Федорович на словах непременно пришли
в здешний трактир-с на
площади, чтобы вместе обедать.
С наружной
стороны уничтожили пристройки, а внутренняя
сторона осталась по-старому, и вдобавок на Старой
площади, между Ильинскими и Никольскими воротами, открылся Толкучий рынок, который
в половине восьмидесятых годов был еще
в полном блеске своего безобразия.
Московский артистический кружок был основан
в шестидесятых годах и окончил свое существование
в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного
в сороковых годах купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд зал и гостиных, которые образовывали круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной
стороны, на Театральную
площадь — с другой, а окна белого голицынского зала выходили на Охотный ряд.
Толкучка занимала всю Старую
площадь — между Ильинкой и Никольской, и отчасти Новую — между Ильинкой и Варваркой. По одну
сторону — Китайская стена, по другую — ряд высоких домов, занятых торговыми помещениями.
В верхних этажах — конторы и склады, а
в нижних — лавки с готовым платьем и обувью.
По другую
сторону площади,
в узком переулке за Лоскутной гостиницей существовал «низок» — трактир Когтева «Обжорка», где чаевничали разносчики и мелкие служащие да заседали два-три самых важных «облаката от Иверской». К ним приходили писать прошения всякого сорта люди. Это было «народное юридическое бюро».
Я много лет часами ходил по
площади, заходил к Бакастову и
в другие трактиры, где с утра воры и бродяги дуются на бильярде или
в азартную биксу или фортунку, знакомился с этим людом и изучал разные
стороны его быта. Чаще всего я заходил
в самый тихий трактир, низок Григорьева, посещавшийся более скромной Сухаревской публикой: тут игры не было, значит, и воры не заходили.
Против роскошного дворца Шереметевской больницы вырастали сотни палаток, раскинутых за ночь на один только день. От рассвета до потемок колыхалось на
площади море голов, оставляя узкие дорожки для проезда по обеим
сторонам широченной
в этом месте Садовой улицы. Толклось множество народа, и у всякого была своя цель.
Нас выпороли и наняли нам провожатого, бывшего пожарного, старичка со сломанной рукою, — он должен был следить, чтобы Саша не сбивался
в сторону по пути к науке. Но это не помогло: на другой же день брат, дойдя до оврага, вдруг наклонился, снял с ноги валенок и метнул его прочь от себя, снял другой и бросил
в ином направлении, а сам,
в одних чулках, пустился бежать по
площади. Старичок, охая, потрусил собирать сапоги, а затем, испуганный, повел меня домой.
Когда показались первые домики, Нюрочка превратилась вся
в одно внимание. Экипаж покатился очень быстро по широкой улице прямо к церкви. За церковью открывалась большая
площадь с двумя рядами деревянных лавчонок посредине. Одною
стороною площадь подходила к закопченной кирпичной стене фабрики, а с другой ее окружили каменные дома с зелеными крышами. К одному из таких домов экипаж и повернул, а потом с грохотом въехал на мощеный широкий двор. На звон дорожного колокольчика выскочил Илюшка Рачитель.
На другой
стороне площади, точно так же не без крику и ругательств, одни продавали, а другие покупали дровни, оглобли, дуги, станки для хомутов; а посередине ее, обыкновенно по торговым дням, приводились
в исполнение уголовные решения.
— Ни тебя не видно, батюшка, ни супротивника твоего! — сказал он, бледнея, — видна
площадь, народу полна; много голов на кольях торчит; а
в стороне костер догорает и человеческие кости к столбу прикованы!
— Православные люди! — кричали они
в разные концы
площади, — зачинается судный бой промеж оружничего царского, князь Афанасья Иваныча Вяземского и боярина Дружины Андреича Морозова. Тягаются они
в бесчестии своем,
в бою, и увечье, и
в увозе боярыни Морозовой! Православные люди! Молитесь пресвятой троице, дабы даровала она одоление правой
стороне!
Между тем настал день, назначенный для судного поединка. Еще до восхода солнца народ столпился на Красной
площади; все окна были заняты зрителями, все крыши ими усыпаны. Весть о предстоящем бое давно разнеслась по окрестностям. Знаменитые имена
сторон привлекли толпы из разных сел и городов, и даже от самой Москвы приехали люди всех сословий посмотреть, кому господь дарует одоление
в этом деле.
На большой торговой
площади, внутри Китай-города, было поставлено множество виселиц. Среди их стояло несколько срубов с плахами. Немного подале висел на перекладине между столбов огромный железный котел. С другой
стороны срубов торчал одинокий столб с приделанными к нему цепями, а вокруг столба работники наваливали костер. Разные неизвестные орудия виднелись между виселицами и возбуждали
в толпе боязливые догадки, от которых сердце заране сжималось.
Прямой угол двух свободных от экипажного движения
сторон площади, вершина которого упиралась
в центр, образовал цепь переезжающего сказочного населения; здесь было что посмотреть, и я отметил несколько выездов, достойных упоминания.
С этой минуты мысль о ней не покидала уже меня, и я пошел
в направлении главного движения, которое заворачивало от набережной через открытую с одной
стороны площадь.
Уж было темно, когда Лукашка вышел на улицу. Осенняя ночь была свежа и безветрена. Полный золотой месяц выплывал из-за черных раин, поднимавшихся на одной
стороне площади. Из труб избушек шел дым и, сливаясь с туманом, стлался над станицею.
В окнах кое-где светились огни. Запах кизяка, чапры и тумана был разлит
в воздухе. Говор, смех, песни и щелканье семечек звучали так же смешанно, но отчетливее, чем днем. Белые платки и папахи кучками виднелись
в темноте около заборов и домов.
— Порыв раскаяния
в национальном стиле. Остается только выйти куда-нибудь на Красную
площадь, подняться на высокое место лобное и оттуда раскланяться на все четыре
стороны: «Прости, народ православный».
В Николин день, девятого мая, когда
в Белоглинском заводе праздновали престольный праздник и со всех
сторон набирались гости, на
площади устраивалась старинная русская потеха — борьба.
По
площади шумно бегают дети, разбрасывая шутихи; по камням, с треском рассыпая красные искры, прыгают огненные змеи, иногда смелая рука бросает зажженную шутиху высоко вверх, она шипит и мечется
в воздухе, как испуганная летучая мышь, ловкие темные фигурки бегут во все
стороны со смехом и криками — раздается гулкий взрыв, на секунду освещая ребятишек, прижавшихся
в углах, — десятки бойких глаз весело вспыхивают во тьме.
Со всех
сторон к яслям наклоняются седые обнаженные головы, суровые лица, всюду блестят ласковые глаза. Вспыхнули бенгальские огни, всё темное исчезло с
площади — как будто неожиданно наступил рассвет. Дети поют, кричат, смеются, на лицах взрослых — милые улыбки, можно думать, что они тоже хотели бы прыгать и шуметь, но — боятся потерять
в глазах детей свое значение людей серьезных.
Эту
сторону площади изменили эти два дома. Зато другая — с Малым и Большим театром и дом Бронникова остались такими же, как и были прежде. Только владелец Шелапутин почти незаметно сделал
в доме переделки по требованию М.
В. Лентовского, снявшего под свой театр помещение закрывшегося Артистического кружка. Да вырос на месте старинной Александровской галереи универсальный магазин «Мюр и Мерилиз» — огненная печь из стекла и железа…
И это
в то время, когда кругом кипела жизнь, гудел всегда полный народа Охотный ряд, калейдоскопом пестрел широкий Китайский проезд, и парами, и одиночками, и гружеными возами, которые спускались от Лубянской
площади, упирались
в канат и поворачивали
в сторону, то к Большому театру, то к Китайской стене, чтобы узким проездом протолкаться к Охотному ряду и дальше.
В семидесятых годах прошлого века самым безлюдным местом
в Москве была Театральная
площадь, огороженная с четырех
сторон пестрыми, казенного рисунка, столбами, и сквозь них был протянут толстый канат.
Старик устремил свой взор
в ту
сторону,
в которую показывал Рославлев: густая колонна неприятельской пехоты приближалась скорым шагом к
площади.
По их словам, нет
в мире
площади прекраснее и величественнее этой, потому что она застроена со всех
сторон отличными зданиями, которые хотя и походят на карточные домики, но зато высоки, пестры и отменно фигурны.
Занятый своими мыслями, я незаметно спустился по улице под гору и очутился пред самой фабрикой,
в недра которой меня не только без всяких препятствий, но и даже с поклоном впустил низенький старичок-караульщик; пройдя маленькую калитку, я очутился
в пределах громадной
площади, с одной
стороны отделенной высокой плотиной, а с трех других — зданием заводской конторы, длинными амбарами, механической и дровосушными печами.
Шум ярмарки умолкал; толпа
в городе постепенно редела; скидывались ятки, запирались лари, лавки; купцы и покупатели расходились во все
стороны, и все тише да тише становилось на улицах, на
площади, между рядами телег, подвод, укутанных и увязанных на ночь
в рогожи.
Он вскочил на паперть, широко размахнул руками, отбрасывая людей
в стороны, обернулся к
площади и закричал во всю грудь...
Уходит. Порыв ветра взметает его широкую одежду. Облако желтой пыли застилает
площадь, дворец и Короля. Видно, как из клубов пыли выскакивают маленькие красные Слухи. Они прыгают и рассыпаются во все
стороны. Кажется, что ветер свистит, когда они заливаются смехом. Сию же минуту
в толпе гуляющих раздаются тревожные голоса.
— Какой он отец?.. Какой Варсонофий?.. — отозвался старик. — По нашей
стороне он у всех на примете. Волей иночество вздел, шапки бы не скидать, не видно бы было, что его на
площади палач железом
в лоб целовал.
Тот невольно остановился. Остановились и солдаты. Теперь они находились посреди сельской
площади. Страшные деревья с их подневольными жуткими мертвыми сторожами были теперь всего
в десяти шагах от них. Белело рядом изуродованное пожаром здание костела. Неожиданно Игорь заметил нерешительно топтавшуюся
в стороне фигуру того самого молоденького офицера, который писал бумагу
в избе. Несколько шагов
в сторону приговоренного, и офицерик очутился перед ним.
Она так задумалась, так ушла
в свои мысли
в эти минуты, что и не чувствовала, не замечала даже, как ее толкали со всех
сторон. До ушей её доносились отрывки разговоров, теснившейся повсюду на
площади толпы… Машинально прислушивалась к ним молодая девушка, как во сне, как сквозь легкое забытье.
Милица, пораженная страшным зрелищем, открывшимся на
площади y костела, не поняла даже
в первую минуту грозившей им
в лице приближавшегося кавалерийского взвода опасности. То и дело глаза её направлялись
в сторону полуразрушенного селения, приковываясь взглядом к страшной площадке.
У Паска бывали журфиксы по пятницам. Она приглашала к себе и запросто пообедать вместе с ее товарищами по сцене. Жила она
в доме на Михайловской
площади, против сквера, на углу Итальянской, со
стороны Екатерининского канала. И Дюпюи приглашал к себе пообедать
в меблированные комнаты на Невском, против Гостиного, кажется и теперь существующие.
Полицейские чины грабили людей на
площади; предводительские собаки терзали людей на Лекарской улице
в виду самого генерала с одной
стороны и исправника Фролова — с другой; а губернатор собственноручно бил людей на улице нагайкою; ходили ужасные и достоверные сказания о насилии над женщинами, которых приглашали обманом на вечера
в дома лиц благороднейшего сословия…
Второй час ночи. На Рыбной улице повевает только метель, поднявшаяся к полуночи. Ни «Ваньки», ни пешехода.
В будке давно погас огонь. От дома дворянского клуба, стоящего на
площади,
в той же
стороне, где и окружной суд, проедут изредка сани, везут кого-нибудь домой после пульки
в винт. Фонари, керосиновые и довольно редкие, мелькают сквозь снежную крупу, густо посыпающую крыши, дорогу, длинные заборы.
Со
стороны Арбатской
площади, кстати сказать, отличавшейся
в то время, весной и осенью, невылазной грязью, усадьба отделялась массивной деревянной решеткой, с решетчатыми же воротами, и через эту решетку виднелся обширный двор,
в глубине которого стоял громадный барский, одноэтажный дом, окрашенный
в темносерую краску, и по фасаду имевший четырнадцать окон, с темнозелеными ставнями.
Таких слобод
в К. — две и даже три, если считать поселок на выгоне за соборной
площадью. Одна тянется к крутому берегу главной реки, а другая расположена на болотистых берегах маленькой горной речки, протекающей с левой
стороны города, считая от въезда по направлению от той части Сибири, которая на языке законоведов именуется «местами не столь отдаленными».
Он дважды прочел эту записку и тотчас же решился. Этот «прекрасный мечтатель» совершенно вскружил ему голову. Не долго раздумывая, он победоносно пробрался сквозь густую толпу, наполнившую сени театра, и вышел на
площадь, где действительно заметил стоявшую
в стороне от других экипажей карету.
Около самой Красной палаты, то есть приемной залы, двор расширялся
в площадях, на которой тоже теснились люди из дворцового штата, а также юродивые и увечные нищие, разместившиеся у заднего крыльца палаты и получавшие мелкие деньги из рук дворцовых стряпчих [Нынешние камер-юнкеры.], а получившие сидели по
сторонам дороги, поджав ноги и кланяясь, выискивая между ними себе милостивцев.
Около самой Красной палаты, то есть приемной залы, двор расширялся
в площадь, на которой тоже теснились люди из дворцового штата, а также юродивые и увечные нищие, разместившиеся у заднего крыльца палаты и получавшие мелкие деньги из рук дворцовых стряпчих [Нынешние камер-юнкеры.], а получившие сидели по
сторонам дороги, поджав ноги и кланяясь гостям, выискивая между ними себе милостивцев.
Наконец, 22 февраля произошло самое торжественное избрание, или «элекция», как выражались современники. По прибытии утренней зари и данному сигналу из трех пушек народ толпою стал собираться со всех
сторон на
площади, между церквами Николаевскою и Троицкою, где изготовлено было возвышение о трех ступенях, покрытое гарусным штофом и обведенное перилами, обитыми алым сукном.
В то же время выступили к тому месту полки под главным начальством есаула Якубовича.